Tornou a vestir a bata, mal atinando com as mangas, subitamente torcidas, mal talhadas, hesitou se deveria receber Marcenda à porta, ou esperá-la por trás da secretária, com a mão profissionalmente pousada sobre o simpósio, fonte de toda a sabedoria, bíblia das dores, acabou por se aproximar da janela que dava para o largo, para os olmos, para as tílias floridas, para a estátua do mosqueteiro, ali é que gostaria de receber Marcenda, se não fosse absurdo o comportamento, dizer-lhe, É primavera, veja que engraçado, aquele pombo em cima da cabeça do Camões, os outros pousados nos ombros, é a única justificação e utilidade das estátuas, servirem de poleiro aos pombos, porém as conveniências do mundo têm mais força, Marcenda apareceu à porta, Faz favor de entrar, dizia mesureira a empregada, subtil pessoa, muito competente na arte de distinguir posições sociais e níveis de riqueza, Ricardo Reis esqueceu-se dos olmos, das tílias, os pombos levantaram voo, alguma coisa os assustou ou deu-lhes o apetite de mexer as asas, de voar, na praça de Luís de Camões a caça está proibida todo o ano, fosse esta mulher pomba e não poderia voar, asa ferida, Como tem passado, Marcenda, muito prazer em vê-la, e seu pai, como está, Bem, muito obrigada, senhor doutor, ele não pôde vir, manda-lhe cumprimentos, assim instruída a empregada retirou-se, fechou a porta.
Путаясь во вдруг перекрутившихся рукавах, он вновь натянул халат, мгновение постоял в нерешительности, не зная, встретить ли Марсенду в дверях или ждать ее за письменным столом, с профессиональным достоинством возложив руку на толстый справочник, кладезь премудрости, свод недугов и скорбей, и в конце концов отошел к окну, откуда виднелась площадь, вязы, цветущие липы, статуя мушкетера, именно здесь захотелось ему принять Марсенду и сказать, как бы нелепо это ни звучало: Весна, смотрите, как забавно, один голубь уселся Камоэнсу на голову, другие - на плечи, пожалуй, оправдывает существование памятников и до известной степени придает им смысл только то, что они служат насестом для голубей, захотелось сказать, да не сказалось, потому что приличия, принятые в мире сем, пересилили. Марсенда появилась в дверях, и: Проходите, пожалуйста, елейным голоском произнесла регистраторша, до тонкостей постигшая науку различать положение в обществе и степень обеспеченности. Рикардо Рейс забыл про липы и вязы, а голуби взмыли в воздух - что-то их спугнуло или же просто захотелось крылья расправить, на площади Луиса де Камоэнса охота запрещена круглый год, а будь эта женщина голубкой, она бы взлететь не смогла, потому что крыло повреждено: Как вы поживаете, Марсенда, очень рад вас видеть, как здоровье сеньора Сампайо? Благодарю вас, доктор, все хорошо, он не смог приехать, просил кланяться, и вышколенная регистраторша удаляется, закрывая за собой дверь.